Льется путь по хребтам одичавших гор, по сухим ковылям да по перьям седым
Приезжаем к родственникам на юг. Простой быт, беленые стены дома, первые листья на вьющихся по всей беседке лозах винограда, накрахмаленные простыни, теплый ветер, делающий волосы непослушными. Всего тебя непослушным. Отпуск в конце марта - штука бессмысленная: еще нигде ничего не поспело, море холодное (как мое сердце), темнеет быстрее, чем хотелось бы. Но любой юг будет приятнее в это время столичного мокрого снега.
Вечера напролет играем с братьями в домино. Пряно пахнет свежей выпечкой и цветущими абрикосами, и я радуюсь, словно десятилетняя, когда мне наконец-то, спустя почти неделю, удается забить рыбу.
Заснуть не могу до двух - до трех ночи: то слушаю дедушкины рассказы о бурной молодости, когда он был старпомом торговой шхуны и обошел все союзные моря, то просто ворочаюсь под скрип половиц и несмолкаемый комариный гул, перемешивая в голове разные светлые мысли и несбыточные надежды.
Когда дождь безапелляционно уступает место теплому солнцу, и погода становится ласковой, едем на море: чуть больше 70 км, и вот уже зарываюсь ступнями в колючий, грубый песок, обжигающий сверху, влажный и холодный внутри. Море пахнет солью и горьковатыми водорослями, я закатываю брюки по колено и с визгом вбегаю в пенную голубизну. Отдыхающие-загорающие смотрят на меня с воистину аристократичной брезгливостью. Вода обжигает. Это, конечно, не Байкал и даже не Онега, но все же находиться в мартовском море опасно для здоровья, сама знаю. Так что разваливаюсь на солнцепеке, шевелю пяточками в песочке, и под веками моими расцветают огненные цветы. И снятся мне горы, поросшие голубыми лилиями, и вьющие в облаках гнезда маленькие золотые птички. Просыпаюсь я, конечно же, обгоревшей. Ругаюсь на дядюшку всю обратную дорогу, что не накрыл, не разбудил, но он только разводит руками да щедро отхлебывает квас: в Москве витамином D все равно не напитаешься, а здесь - кушай каждой клеточкой на здоровье!
Через несколько дней, проведенных вдали от дома, кожа моя покрывается россыпью золотистых веснушек, а волосы становятся плотными, завиваются кольцами. Если когда-нибудь перееду, думаю я за чашкой густого черного чая, непременно к морю. Чьи волны плещутся всегда в такт биению сердца: -вдох-выдох-. И не существует на свете ничего, что могло бы тебя по-настоящему огорчить, когда твои губы и так всегда солоны.
Вечера напролет играем с братьями в домино. Пряно пахнет свежей выпечкой и цветущими абрикосами, и я радуюсь, словно десятилетняя, когда мне наконец-то, спустя почти неделю, удается забить рыбу.
Заснуть не могу до двух - до трех ночи: то слушаю дедушкины рассказы о бурной молодости, когда он был старпомом торговой шхуны и обошел все союзные моря, то просто ворочаюсь под скрип половиц и несмолкаемый комариный гул, перемешивая в голове разные светлые мысли и несбыточные надежды.
Когда дождь безапелляционно уступает место теплому солнцу, и погода становится ласковой, едем на море: чуть больше 70 км, и вот уже зарываюсь ступнями в колючий, грубый песок, обжигающий сверху, влажный и холодный внутри. Море пахнет солью и горьковатыми водорослями, я закатываю брюки по колено и с визгом вбегаю в пенную голубизну. Отдыхающие-загорающие смотрят на меня с воистину аристократичной брезгливостью. Вода обжигает. Это, конечно, не Байкал и даже не Онега, но все же находиться в мартовском море опасно для здоровья, сама знаю. Так что разваливаюсь на солнцепеке, шевелю пяточками в песочке, и под веками моими расцветают огненные цветы. И снятся мне горы, поросшие голубыми лилиями, и вьющие в облаках гнезда маленькие золотые птички. Просыпаюсь я, конечно же, обгоревшей. Ругаюсь на дядюшку всю обратную дорогу, что не накрыл, не разбудил, но он только разводит руками да щедро отхлебывает квас: в Москве витамином D все равно не напитаешься, а здесь - кушай каждой клеточкой на здоровье!
Через несколько дней, проведенных вдали от дома, кожа моя покрывается россыпью золотистых веснушек, а волосы становятся плотными, завиваются кольцами. Если когда-нибудь перееду, думаю я за чашкой густого черного чая, непременно к морю. Чьи волны плещутся всегда в такт биению сердца: -вдох-выдох-. И не существует на свете ничего, что могло бы тебя по-настоящему огорчить, когда твои губы и так всегда солоны.
-
-
08.04.2017 в 23:42-
-
23.04.2017 в 15:01-
-
23.04.2017 в 15:08-
-
23.04.2017 в 23:25