Льется путь по хребтам одичавших гор, по сухим ковылям да по перьям седым
Вдали от города туман оседает сразу, как большое облако, и неспешно стелется по земле. Будто дышит.
По ночам на траве появляются хрупкие и колкие узоры, а последние яблоки на голых ветвях подобны отражениям сотни лун, белые и крутобокие.
От ноябрьского ветра пощипывает в носу, пахнет свежестью, горечью с далеких болот и прелой листвой. И так больно и вольно в груди, что кажется, будто в твоих собранных пригоршней озябших ладонях, не стылая вода, а зарождающаяся вселенная.
По ночам на траве появляются хрупкие и колкие узоры, а последние яблоки на голых ветвях подобны отражениям сотни лун, белые и крутобокие.
От ноябрьского ветра пощипывает в носу, пахнет свежестью, горечью с далеких болот и прелой листвой. И так больно и вольно в груди, что кажется, будто в твоих собранных пригоршней озябших ладонях, не стылая вода, а зарождающаяся вселенная.