Льется путь по хребтам одичавших гор, по сухим ковылям да по перьям седым
Последнее время все чаще и чаще расстраиваюсь, когда звоню родителям. Единственный ребенок в семье - это, конечно, здорово. Но я не справляюсь с их требованиями...Они ожидают от меня, что за 2 месяца я буду в совершенстве владеть славянским языком, а за 1 год - романогерманским. Они ожидают, что за 2 месяца пребывания в Европе я найду себе если не мужа-иностранца, так работу уж точно. А чего такого?
И у меня нарастает в горле нечеловеческий ком от осознания моей собственной ничтожности. Сильнее всего прочего мой радар настроен на восприятие флюидов разочарования. Когда я вижу, что не оправдываю возложенные на меня надежды, мне истерично хочется вырвать голыми руками сердце и сдохнуть на месте.
Но даже зная это, семья продолжает разочарованно кивать и цокать, а мне остается лишь виновато обращать все в шутку и покрываться бордовыми пятнами, как осьминог.
Они хотят, чтобы я все умела, все знала, была везде и уже. Они хотят, чтобы я была лучшей во всем. А я всего лишь смертный человек, который этого всего не умеет.
И у меня нарастает в горле нечеловеческий ком от осознания моей собственной ничтожности. Сильнее всего прочего мой радар настроен на восприятие флюидов разочарования. Когда я вижу, что не оправдываю возложенные на меня надежды, мне истерично хочется вырвать голыми руками сердце и сдохнуть на месте.
Но даже зная это, семья продолжает разочарованно кивать и цокать, а мне остается лишь виновато обращать все в шутку и покрываться бордовыми пятнами, как осьминог.
Они хотят, чтобы я все умела, все знала, была везде и уже. Они хотят, чтобы я была лучшей во всем. А я всего лишь смертный человек, который этого всего не умеет.