Льется путь по хребтам одичавших гор, по сухим ковылям да по перьям седым
я понимаю, что в этом доме стало слишком много моих вещей, моих стихов и размышлений о сказках, моих чаинок, моих отражений. В этом доме стало слишком много меня.
Так много, что уже слишком. Так много, что пора уходить и теряться в городском ночном тумане часами, слушая беспорядочную музыку и шурша опавшей листвой.
Что я собственно и начинаю делать.