Льется путь по хребтам одичавших гор, по сухим ковылям да по перьям седым
А все таки существуют Хранители нелепых балбесов...
Сидят себе на Небе, наверное, пьют Текилу и тихо, опустив разгоряченный лоб в сухие надежные ладони, шепчут: "О, Господи! Отец наш... Ну в чем, в чем я нагрешил перед Тобой?! Скажи, ЗА ЧТО Ты дал мне настолько непутевого подопечного?!"
Потом встают из-за стойки, молча выходят за порог и долго вглядываются в бесконечные облачные дали, в конкретно этот раз спелого малинового цвета. Что им делать с теми, кто вверин им? Что делать им с этими глупцами, простаками и неудачниками, чаще всего даже не догадывающимися об их существовании или, уж точно, не верящими в них? Они вечно все портят, забывают, никем не воспринимаются всерьез или наоборот воспринимаются слишком серьезно, и от этого совершают не одну глупость, они проклинают жизнь, Бога, себя, рыдают в подъездах, ссорятся с друзьями из-за мелочей, почти спиваются и почти вешаются.
Но только в самый последний момент, когда рядом с ними не остается даже надежды, кто-то усталый, заботливый и вездесущий подходит сзади и аккуратно берет за плечи. Он делает музыку чуть громче, подсовывает в карман пачку одноразовых платочков, ненавязчиво закупоривает бутылку и обрывает петлю. Садится рядом, запускает пальцы в их непослушные волосы и безмолвно ровно дышит в макушку.
И тогда эти самые глупцы, простаки и неудачники гулко шмыгают носом, сворачиваются калачиком и, благодарно улыбнувшись, засыпают. А Хранители летят неизменно, в очередной раз исправлять их ошибки и расхлебывать дегтярную кашу, так смачно сдобренную машинным маслом. Они не ждут благодарности, не надеются, что их вспомнят или уж тем более - что в них поверят. Работа у них такая - вытаскивать балбесов в самый последний момент из самых разнообразных передряг.
Но если бы не они, такие как я подохли бы уже давно.
Они есть, и хотя бы за одно это огромное им спасибо...
Сидят себе на Небе, наверное, пьют Текилу и тихо, опустив разгоряченный лоб в сухие надежные ладони, шепчут: "О, Господи! Отец наш... Ну в чем, в чем я нагрешил перед Тобой?! Скажи, ЗА ЧТО Ты дал мне настолько непутевого подопечного?!"
Потом встают из-за стойки, молча выходят за порог и долго вглядываются в бесконечные облачные дали, в конкретно этот раз спелого малинового цвета. Что им делать с теми, кто вверин им? Что делать им с этими глупцами, простаками и неудачниками, чаще всего даже не догадывающимися об их существовании или, уж точно, не верящими в них? Они вечно все портят, забывают, никем не воспринимаются всерьез или наоборот воспринимаются слишком серьезно, и от этого совершают не одну глупость, они проклинают жизнь, Бога, себя, рыдают в подъездах, ссорятся с друзьями из-за мелочей, почти спиваются и почти вешаются.
Но только в самый последний момент, когда рядом с ними не остается даже надежды, кто-то усталый, заботливый и вездесущий подходит сзади и аккуратно берет за плечи. Он делает музыку чуть громче, подсовывает в карман пачку одноразовых платочков, ненавязчиво закупоривает бутылку и обрывает петлю. Садится рядом, запускает пальцы в их непослушные волосы и безмолвно ровно дышит в макушку.
И тогда эти самые глупцы, простаки и неудачники гулко шмыгают носом, сворачиваются калачиком и, благодарно улыбнувшись, засыпают. А Хранители летят неизменно, в очередной раз исправлять их ошибки и расхлебывать дегтярную кашу, так смачно сдобренную машинным маслом. Они не ждут благодарности, не надеются, что их вспомнят или уж тем более - что в них поверят. Работа у них такая - вытаскивать балбесов в самый последний момент из самых разнообразных передряг.
Но если бы не они, такие как я подохли бы уже давно.
Они есть, и хотя бы за одно это огромное им спасибо...
но мне чертовски повезло с Хранителем, это я знаю точно. и это перевешивает все остальное
порой на одной вере и живешь. а когда еще видишь и реальные проявления того, во что веришь, - вообще как-то немного легче становится...