Льется путь по хребтам одичавших гор, по сухим ковылям да по перьям седым
Небо - гранатовым соком на стылую память, в детстве трава ароматней и ярче огни. Что же за лето случилось, мой сказочный, с нами, если мы желтый октябрь встречаем одни, если драконы забыты в пыли под диваном, если по пальцам уже непривычно считать? Смятые письма выглядывают из кармана, лифт застревает снова на цифре пять.
Девочка Марта бежит по ржаному полю, мальчик Марат выбегает ее искать.
Я расскажу тебе сказку стручка фасоли, только дослушай, не вздумай под утро спать!.. Полный стручок раскачивается над бездной, солнце не греет, но ласка его нежна. Полный стручок не слышит созвездий песню, но твердо знает, что быть-то она должна. Если придут дожди, а за ними полночь, если туман запутается в ветвях, под песнопенья старой сосновой домбры горы расскажут молча про липкий страх, если промчится ветер, крича визгливо, выследив здесь наверху то, что так искал, полный стручок сорвется на дно обрыва и разобьется глухо о камни скал. Ну а пока что светит дурное солнце, он в безопасности, целостен, невредим. Только ветра придут, и упасть придется, чтоб стать ростками, похожими на серпантин. Чтобы тянуть в тумане нагие стебли, чтобы корнями земле отдавать азот, чтоб ощущать как мистраль в тишине колеблет брызги цветов, как ползет от седых болот запах брусники, как стонут от страсти сосны, как в вышине улетают спеша стрижи. Век быть стручком над обрывом, мой друг, несносно, издалека наблюдая летящую жизнь.
Девочка Марта смеется на стоге сена, мальчик Марат дышит жарко в ее плечо. Им далеко за двадцать, и непременно как-нибудь в прятки надо сыграть еще. Чтоб многозначно молчать, зажимать ладони, сильно зажмурившись сглатывать кислород, чтобы отцы ворочались беспокойно, чтобы под утро оттаивал небосвод.
Из-под дивана смотрит мохнатый монстр, молча запихивая письма Судьбы в карман.
Полный стручок боится, что будет после.
В комнате Марты застегнутый чемодан.
Девочка Марта бежит по ржаному полю, мальчик Марат выбегает ее искать.
Я расскажу тебе сказку стручка фасоли, только дослушай, не вздумай под утро спать!.. Полный стручок раскачивается над бездной, солнце не греет, но ласка его нежна. Полный стручок не слышит созвездий песню, но твердо знает, что быть-то она должна. Если придут дожди, а за ними полночь, если туман запутается в ветвях, под песнопенья старой сосновой домбры горы расскажут молча про липкий страх, если промчится ветер, крича визгливо, выследив здесь наверху то, что так искал, полный стручок сорвется на дно обрыва и разобьется глухо о камни скал. Ну а пока что светит дурное солнце, он в безопасности, целостен, невредим. Только ветра придут, и упасть придется, чтоб стать ростками, похожими на серпантин. Чтобы тянуть в тумане нагие стебли, чтобы корнями земле отдавать азот, чтоб ощущать как мистраль в тишине колеблет брызги цветов, как ползет от седых болот запах брусники, как стонут от страсти сосны, как в вышине улетают спеша стрижи. Век быть стручком над обрывом, мой друг, несносно, издалека наблюдая летящую жизнь.
Девочка Марта смеется на стоге сена, мальчик Марат дышит жарко в ее плечо. Им далеко за двадцать, и непременно как-нибудь в прятки надо сыграть еще. Чтоб многозначно молчать, зажимать ладони, сильно зажмурившись сглатывать кислород, чтобы отцы ворочались беспокойно, чтобы под утро оттаивал небосвод.
Из-под дивана смотрит мохнатый монстр, молча запихивая письма Судьбы в карман.
Полный стручок боится, что будет после.
В комнате Марты застегнутый чемодан.
