В связи с тем, что и так уже сильно затянула, а послушать, что великие критики мира сего скажут, хочется, выкладываю давнишнюю миниатюрку.
Итак, *громкое пафосное название* жестокая сказка.
Рыцарь.Рыцарь.
-Умри, чудище, страшное, чумазое да огнедышащее! Нет тебе пощады! – и рыцарь вонзил свой длинный двуручный меч куда-то под ребра дракону.
Чешуя вообще-то пробивается с большим трудом, но именно в этом месте она была уже содрана до мяса, и из ранок сочилась сукровица. Меч вошел легко и глубоко, смачно чвякнув, вгрызаясь в горячую плоть. Дракон глухо ухнул, замер и стал медленно заваливаться на бок, испуская из оттопыренных ноздрей серые струйки дыма. Из-под мощных лап искрами брызнули золотые монеты, густо залитые темно-бордовой кровью. Рыцарь понял, что это финал, победа. Он с трудом снял свой прокопченный и измятый в нескольких местах шлем, и облегченно приосанился, любуясь проделанной работой. Сколько рыцарей ни ходило на этого дракона, но никто так и не вернулся, а он – совершил сей подвиг, один, без дружины, рубившись без остановки два часа на голодный желудок! Да он заслужил не один, а тысячу поцелуев!.. Неожиданно хриплый глумливый смех вывел Рыцаря из сладостных размышлений. Смеялся поверженный Дракон. Чешуя его больше не светилась, подобно восходящему , омытому пряной росой, солнцу, кисточка на хвосте поникла и поседела, из уголка губ струилась тоненьким ручейком жизнь, а полуприкрытые стекленеющие глаза смотрели с жалостью и почти отеческим укором. Повинуясь какому-то дикому, безудержному инстинкту, Рыцарь опустил пыльный ботфорт на шею чудовища и с силой наступил . Чешуя стала ломкой и податливой. Ручеек крови усилился, заливая драгоценности и шелка, устилавшие весь пол огромной светлой залы.
«Она будет только моей! Я не собираюсь делить принцессу с каким-то там драконом! Я завоевал ее! И все это золото тоже. Сдохни, сдохни, рептилия!» И вдруг Рыцарь почти физически ощутил, как вся ненависть, боль и безудержная любовь, которую только сможет вынести человеческое сердце, перетекает из поверженного врага в героя, заполняя его всего, без остатка, не давая сделать даже вдох.
Кровь стучала в висках воскресным набатом, обожженные лопатки чесались невыносимо, оставляя ощущение, будто их щекочут множество острых, как лезвия, перышек. И сквозь весь этот внутренний хаос и безумство Рыцарь услышал мелодичный смех, зазвеневший у него за спиной. Юноша медленно развернулся и на негнущихся ногах пошел к той, что стояла возле светлой арки, знаменующей выход из Чертогов, к той, которую он любил всем своим разрывающимся на волокна чужим сердцем.
– Здравствуй, мой защитник! – за звуком этого голоса можно было пойти даже в кромешный Ад.
- Теперь тебе нечего бояться! – он не узнал этот низкий голос, так мало напоминающий его собственный. – Я буду рядом до последнего вздоха.
-Разумеется! – смеялись зеленые глаза. Эти бездонные колодцы затягивали, опутывали, подчиняли волю и разум.
И отражение в этих колдовских глазах его самого, с огромными кожистыми крыльями, распахивающимися за спиной, - было последним, что видел в своей жизни Рыцарь…
8.11.09
Жестокая сказка
В связи с тем, что и так уже сильно затянула, а послушать, что великие критики мира сего скажут, хочется, выкладываю давнишнюю миниатюрку.
Итак, *громкое пафосное название* жестокая сказка.
Рыцарь.
Итак, *громкое пафосное название* жестокая сказка.
Рыцарь.