Самайн приносит с собой сезон дождей и сильных ветров. Буря обтрясывает лозы и усыпает мой порог шуршащими виноградными листьями, и сколько бы я ни сметала их в кучу тяжелой садовой метлой, они все равно погребают под собой всю дорожку, скребутся в косяки и так и норовят пробраться в дом.
житейскоеТакая погода погружает меня в еще большую апатию. 31 октября мы с Медведем едем в Постойнскую пещеру - местную достопримечательность и гордость - смотреть на шестиметровые сталактиты, кататься в маленькой вагонетке по огромным карстовым залам, позволять воде, проходящей сквозь толщу горных пород, падать на наши головы подземным дождем, смотреть на бледных слепых доисторических саламандр-драконов. И мне все хочется спросить, почему он здесь со мной, а не со своей девушкой, почему ревнует мое внимание к экскурсоводу, почему так много рассказывает и показывает мне - мы знакомы чуть меньше месяца. Но я молчу и лишь ближе пододвигаюсь на трясущейся лавочке вагонетки, вжимаюсь в плечо. Сажая в попутку на обратной дороге, Медведь желает мне веселых выходных, а сам остается в столице веселиться со своими друзьями и пить на вечеринках в дурацкой островерхой шляпе на всю неделю. А я наконец выдыхаю. Хожу по дому лохматой в одном нижнем белье, пью фруктовое пиво из жестяных банок, пишу до трех ночи стихи на кухне, смотрю сериалы без наушников, курю, развалившись в садовом кресле. Мне так отчаянно одиноко и вместе с тем - так хорошо. Я чувствую, как мое сознание расслаивается, обнажая пустоту. Блуждая между городами под большим рыжим зонтом, я все никак не могу поверить, принять, что все эти сады с деревьями хурмы, серая лента моря, едва-едва позолоченные холмы, тоннели, маяки, гавани - всё это теперь мое. И мне с этим теперь жить.
Целый месяц хочу отвести себя в бар и напоить боровничкой, но в итоге не хочу. Хотя в самом начале обещала, что как только разберусь со всеми документами и бюрократической волокитой - обязательно напьюсь. И мне осталось совсем немного.
Во снах ко мне с нежностью прикасаются мужчины, с которыми в реальности я не знакома, делают мне массаж, гладят по голове. Я просыпаюсь от солнечного света на лице, сжимая в объятьях своего мягкого мишку, которого привезла из дома, усталая и зареваная. Каждый день с осознанием - что на экзаменах мне **здец. Потому что надо читать литературу, но она на словенском, потому что надо писать интерпретации вычислений по статистике, рецензию на монографию, аналитическую таблицу по доктринам ЮНЕСКО и ИКОМОС - на английском. А я даже не всегда могу заставить себя между домом и факультетами дойти до магазина и купить молока. И говорю односложно. И думаю на трех языках одновременно, так что каким ни пытайся воспользоваться - всё равно будет звучать неправильно. И мне бы уже найти себе мальчика, но я настолько устала и нестабильна, что просто физически не в состоянии этого сделать. И расстраиваюсь из-за этого еще больше.На выходных обещается быть праздник урожая хурмы. Я люблю хурму, всем желудком и даже желудочком сердца! Так что непременно пойду. И на утреннем базаре куплю ящичек или даже два - часть съем с причмокиванием, часть заморожу, а из части может даже варенья сварю, к чаю. Также на выходных (точнее, 11 непосредственно) Мартынованье. Христос вот воду в вино превращал, а св. Мартин - виноградный сок в вино. Тоже вполне себе приятное чудо, скажу я вам. Не знаю, составит ли кто-нибудь компанию в моих гастрономических похождениях, но я на выходных намереваюсь гулять!
9 вот еще и "Убийство в Восточном экспрессе" выходит. Мне ведь теперь, чтобы попасть в кинотеатр, нужно ехать в другой город, так что все кинопоказы - как маленькое торжество. Тем более что ленты идут на языке оригинала с словенскими субтитрами. И это, скажу я вам, радость.
Здесь вообще по-другому начинаешь ценить мелочи, к которым привыкаешь в столице. Кинотеатры, круглосуточные магазины, микроволновки, пельмени, бесплатная пресса на входе в метро...
Скучаю по Москве. Ужасно скучаю.