КристНа неделе я написала последнюю выпускную работу (рецензию на статью) быстро и отлично. Видимо, сказывается почти годичный опыт общения с авторами. Душевно пообщалась с научруком и поехала к Крист в Кантату. Сейчас я пришла к тому, что зарабатываю хоть и мало, но достаточно. И могу позволить себе купить для папы кофе, для мамы шоколад, и для себя любимой - горький чай. Немножечко, но качественного и дорогого. "Повышаешь мне коэффициент?" - смеется Крист. "Именно", - улыбаюсь в ответ.
- Сколько тебе жизней отсыпать?
- Давай с десяток., - и она аккуратно укладывает мне в пакет мягчайшие мармеладные сердечки.
У них там, как всегда, суетно и людно.
-Не знаю, говорить тебе или нет... - начинает Крист и с восторженно-трагическим лицом замолкает.
- Только не говори, что... - вскрикиваю я и округляю глаза.
Крист улыбается уголками губ и тихо отвечает, чуть приподняв брови:
- Я ничего не говорила.
Мы понимающе переглядываемся. Посетители в шоке.
Дача
Все, что у меня осталось в сухом остатке от 2 и 3 недели лета - это проведенные на даче входные. Не могу сказать, что я люблю дачу. Так получается, что там нужно постоянно работать, а мне не всегда этого хочется.
В субботу, в день летнего солнцестояния, я отправляю пятерым прекрасным девам поздравления с сим дивным праздником и вытаскиваю папу в лес, за земляникой. Поначалу мы действительно ее ищем. Но, спустя 1,5 часа выудив лишь 8 полуспелых ягод, отчаиваемся и начинаем просто блуждать. Мы приходим к моему любимому дубу и его любимой шатровой ели, бежим от грозы через вспаханное поле, застреваем в болотах, продираемся через буреломы, залезаем попеременно на елки, чтобы поймать сеть и GPS-навигатор, едим белых хлеб с пастилой, оставив на пенечке порцию для лешего. А когда входим в поселок, туча догоняет нас и без объявления войны выливается бурной стремниной на наши головы. Мы бежим что есть сил и духу, через минуты 3 вбегаем в дом, оставляя на ступенях и в прихожей маленькие озера.
В субботу, в день летнего солнцестояния, я отправляю пятерым прекрасным девам поздравления с сим дивным праздником и вытаскиваю папу в лес, за земляникой. Поначалу мы действительно ее ищем. Но, спустя 1,5 часа выудив лишь 8 полуспелых ягод, отчаиваемся и начинаем просто блуждать. Мы приходим к моему любимому дубу и его любимой шатровой ели, бежим от грозы через вспаханное поле, застреваем в болотах, продираемся через буреломы, залезаем попеременно на елки, чтобы поймать сеть и GPS-навигатор, едим белых хлеб с пастилой, оставив на пенечке порцию для лешего. А когда входим в поселок, туча догоняет нас и без объявления войны выливается бурной стремниной на наши головы. Мы бежим что есть сил и духу, через минуты 3 вбегаем в дом, оставляя на ступенях и в прихожей маленькие озера.
А в воскресенье папа учит меня выпиливать и вырезать по дереву, сразу на примере бука, чтобы жизнь медом не казалась.
Говорит:
-Руки близко к пилке не суй. Палец отпилит - ничего страшного, у тебя их много, еще 9 останется. А вот линию заслоняешь, - не видно куда дальше лезвие вести.
Доходчиво так.
Вечером мама варит душистое клубничное варенье, позволяя мне съедать тягучую пенку, а я покрываю лаком всё те же оленьи рога, прикидывая, где и как бы их повесить, чтобы слишком часто на них не напарываться.