Льется путь по хребтам одичавших гор, по сухим ковылям да по перьям седым
понедельник, 08 сентября 2014
суббота, 30 августа 2014
Льется путь по хребтам одичавших гор, по сухим ковылям да по перьям седым
"...Ведь проблемы не будут сами себя решать", -
Улыбается он загадочно и серьезно.
Сквозь июньские сумерки уверено, не спеша -
За раскатом раскат - подступают холодные грозы.
Он оглаживает по макушке и, ежась, выходит в сад,
Под босыми ногами не мнутся цветы и травы.
Он учил меня тысячу раз не смотреть назад
И толкал сразу в бездну, чтоб научилась плавать.
"Брось клубочек под ноги, и я побегу догонять
Сумасшедшую стрелку часов бесконечной вселенной".
Улыбнувшись: "Не время. Учись со спокойствием ждать",
Как любовницу или дитя, сажает меня на колени.
"Нужно здесь обметать, там обрезать и тут пришить,
И лишь только тогда выходить на перекресток дороги."
Так мечтая скитаться, я молчу, как в тиши камыши,
Не решаясь перечить усталому древнему богу.
Его волосы пахнут горькой сосновой смолой,
Капли меда на тонких губах опьяняюще манят.
И он травит мне душу, призывно качнув головой
За мгновение до того, как исчезнуть в тумане.
Улыбается он загадочно и серьезно.
Сквозь июньские сумерки уверено, не спеша -
За раскатом раскат - подступают холодные грозы.
Он оглаживает по макушке и, ежась, выходит в сад,
Под босыми ногами не мнутся цветы и травы.
Он учил меня тысячу раз не смотреть назад
И толкал сразу в бездну, чтоб научилась плавать.
"Брось клубочек под ноги, и я побегу догонять
Сумасшедшую стрелку часов бесконечной вселенной".
Улыбнувшись: "Не время. Учись со спокойствием ждать",
Как любовницу или дитя, сажает меня на колени.
"Нужно здесь обметать, там обрезать и тут пришить,
И лишь только тогда выходить на перекресток дороги."
Так мечтая скитаться, я молчу, как в тиши камыши,
Не решаясь перечить усталому древнему богу.
Его волосы пахнут горькой сосновой смолой,
Капли меда на тонких губах опьяняюще манят.
И он травит мне душу, призывно качнув головой
За мгновение до того, как исчезнуть в тумане.
среда, 27 августа 2014
Льется путь по хребтам одичавших гор, по сухим ковылям да по перьям седым
понедельник, 25 августа 2014
Льется путь по хребтам одичавших гор, по сухим ковылям да по перьям седым
четверг, 21 августа 2014
Льется путь по хребтам одичавших гор, по сухим ковылям да по перьям седым
Дети и мужья маминых подруг, наши друзья семьи, дальние родственники заболевают раком. Кто-то выживает, выжженный снаружи и изнутри, облысевший и усталый, кто-то - нет.
Дядя отходит от операции, сердце не отказало, вроде пока все нормально.
Папины пришитые пальцы уже почти совсем сгибаются и почти нормально функционируют.
Всё хорошо.
Просто мне очень-очень страшно.
Когда ты маленький, даже смерть воспринимается тобой всего лишь как игра в прятки.
Но когда ты чуть повзрослеешь, желудок все чаще и чаще предательски каменеет от липкого ужаса.
Не за себя. За них, за всех.
Дядя отходит от операции, сердце не отказало, вроде пока все нормально.
Папины пришитые пальцы уже почти совсем сгибаются и почти нормально функционируют.
Всё хорошо.
Просто мне очень-очень страшно.
Когда ты маленький, даже смерть воспринимается тобой всего лишь как игра в прятки.
Но когда ты чуть повзрослеешь, желудок все чаще и чаще предательски каменеет от липкого ужаса.
Не за себя. За них, за всех.
Льется путь по хребтам одичавших гор, по сухим ковылям да по перьям седым
Жили-были три сына-близнеца: старший, младший и дурак. Жили они, не тужили, до тех самых пор и не более, как умер их отец. Пресытившись горем и черной меланхолией, сыновья вспомнили, что они теперь не сыновья, а братья. И так как они совсем одинаковы с лица, пришло время межевать свою судьбу.
Младший сказал, что уйдет жить в горы, разводить домашних шмелей, доить облака, резать по камню и смотреть на мир глазами орланов. Старший сказал, что полетит в космос, будет искать ледники на Марсе, изучать горизонт событий и фиксировать всплески термоядерной энергии на поверхности Солнца. А дурак послушал их, послушал и сказал, что он, в свою очередь, поедет к морю, будет ловить рыбу, читать утренние газеты и трахать всех хорошеньких приезжих девушек, мечтающих о курортном романе. На том они и порешили, условившись встретиться на этом же самом месте ровно через 50 лет и ни днем ранее.
Годы шли, каждый из них занимался намеченным делом и не изменял самому себе. Младший пил по утрам грозовую воду, медитировал и бродил по росе босяком, он научился языку птиц и мудрости камня, кожа его загорела и обветрилась, у него было три жены, десять детей и много маленьких смешных внучков, разбегавшихся всюду, как горошинки. Старший чуть не лишился рассудка от осознания бесконечности Вселенной, нашел полезные ископаемые в недрах Луны, спас экипаж другого звездолета, попавшего под гравитацию черной дыры и написал 8 романов, один из которых был в стихах. Дурак же так и прожил на берегу моря всю жизнь, открыл собственный ресторан, через пару десятилетий переросший в целую сеть довольно неплохих бистро, обзавелся бессчетным множеством незаконнорожденных детей, тремя татуировками и золотым Ролексом.
Через 50 лет они встретились на том месте, где когда-то был дом их отца, а теперь остались лишь полусгнившие перекрытия да обломки кирпичей.
Дурак как дураком был, так дураком и остался. Общество таким благоволит. В свои почти 80 он выглядел весьма сносно. Соль выбелила его жидкие волосы и добавила морщин в уголках глаз и губ. Будучи от природы высоким и худощавым, из-за ресторанного бизнеса он приобрел небольшой живот, смотревшийся несколько комично в контрасте его длинным носом, острым подбородком и темно-синими запавшими въедливыми глазами. К младшему брату годы оказались совсем не милостивы: он согнулся, как вопросительный знак, испытывал немощь в руках, оглох на левое ухо и иногда заговаривался. Хотя зрение его было настолько идеальным, что даже в туманную погоду он видел отчетливо каждую деталь на сотни метров вокруг. Старший приехал в инвалидной коляске - из-за долгих странствий в невесомости у него атрофировались ноги. В остальном же он выглядел очень хорошо, даже ощутимо моложе своих братьев, был свеж лицом и полон оптимизма, волосы над висками были черны, а на щеках играл здоровый румянец. И глядя на него, такого бодрого и говорливого, этому пожилому джентльмену в соломенной, как у денди, шляпе и белых идеально зашнурованных ботинках с не стертыми подошвами едва ли можно было дать больше 60 лет.
Когда-то эти братья-близнецы были неразличимы - три осколочка одного зеркала. Сейчас же не нашлось бы и одного человека, кто мог бы подумать, что они родились от одной матери с разницей в 1,5 минуты.
Относительность природы времени не позволяет мне наделить эту правдивую историю сколько-нибудь малой моралью. Наличие острого ума, здоровый образ жизни или легкомысленное отношение к повседневности никаким образом не влияют ни на продолжительность существования, ни на его качество. Каждый из братьев прожил жизнь так, как он хотел, удовлетворившись в конечном счете результатом эксперимента. И то, что тот, который был в космосе, старел в разы медленнее, по сравнению со стремительным бегом лет того, кто жил в горах, относительно среднего брата, зафиксировавшего свое положение на уровне моря, совсем не значит, что для кого-то за эти 50 лет прошло больше времени,а для кого-то меньше. Просто один из них только и успевал считать закаты, а для другого каждый день тянулся чудовищно долго.
Законы физики не дают нам формулы идеальной жизни, они просто утверждают субъективность восприятия времени, его относительность. А дальше каждый человек уже самостоятельно рассчитывает, в какой плоскости ему реализовывать свою четырехмерную модель бытия и что делать для того, чтобы ощущать себя счастливым.
Вот и сказочке конец, а кто понял - молодец.
Младший сказал, что уйдет жить в горы, разводить домашних шмелей, доить облака, резать по камню и смотреть на мир глазами орланов. Старший сказал, что полетит в космос, будет искать ледники на Марсе, изучать горизонт событий и фиксировать всплески термоядерной энергии на поверхности Солнца. А дурак послушал их, послушал и сказал, что он, в свою очередь, поедет к морю, будет ловить рыбу, читать утренние газеты и трахать всех хорошеньких приезжих девушек, мечтающих о курортном романе. На том они и порешили, условившись встретиться на этом же самом месте ровно через 50 лет и ни днем ранее.
Годы шли, каждый из них занимался намеченным делом и не изменял самому себе. Младший пил по утрам грозовую воду, медитировал и бродил по росе босяком, он научился языку птиц и мудрости камня, кожа его загорела и обветрилась, у него было три жены, десять детей и много маленьких смешных внучков, разбегавшихся всюду, как горошинки. Старший чуть не лишился рассудка от осознания бесконечности Вселенной, нашел полезные ископаемые в недрах Луны, спас экипаж другого звездолета, попавшего под гравитацию черной дыры и написал 8 романов, один из которых был в стихах. Дурак же так и прожил на берегу моря всю жизнь, открыл собственный ресторан, через пару десятилетий переросший в целую сеть довольно неплохих бистро, обзавелся бессчетным множеством незаконнорожденных детей, тремя татуировками и золотым Ролексом.
Через 50 лет они встретились на том месте, где когда-то был дом их отца, а теперь остались лишь полусгнившие перекрытия да обломки кирпичей.
Дурак как дураком был, так дураком и остался. Общество таким благоволит. В свои почти 80 он выглядел весьма сносно. Соль выбелила его жидкие волосы и добавила морщин в уголках глаз и губ. Будучи от природы высоким и худощавым, из-за ресторанного бизнеса он приобрел небольшой живот, смотревшийся несколько комично в контрасте его длинным носом, острым подбородком и темно-синими запавшими въедливыми глазами. К младшему брату годы оказались совсем не милостивы: он согнулся, как вопросительный знак, испытывал немощь в руках, оглох на левое ухо и иногда заговаривался. Хотя зрение его было настолько идеальным, что даже в туманную погоду он видел отчетливо каждую деталь на сотни метров вокруг. Старший приехал в инвалидной коляске - из-за долгих странствий в невесомости у него атрофировались ноги. В остальном же он выглядел очень хорошо, даже ощутимо моложе своих братьев, был свеж лицом и полон оптимизма, волосы над висками были черны, а на щеках играл здоровый румянец. И глядя на него, такого бодрого и говорливого, этому пожилому джентльмену в соломенной, как у денди, шляпе и белых идеально зашнурованных ботинках с не стертыми подошвами едва ли можно было дать больше 60 лет.
Когда-то эти братья-близнецы были неразличимы - три осколочка одного зеркала. Сейчас же не нашлось бы и одного человека, кто мог бы подумать, что они родились от одной матери с разницей в 1,5 минуты.
Относительность природы времени не позволяет мне наделить эту правдивую историю сколько-нибудь малой моралью. Наличие острого ума, здоровый образ жизни или легкомысленное отношение к повседневности никаким образом не влияют ни на продолжительность существования, ни на его качество. Каждый из братьев прожил жизнь так, как он хотел, удовлетворившись в конечном счете результатом эксперимента. И то, что тот, который был в космосе, старел в разы медленнее, по сравнению со стремительным бегом лет того, кто жил в горах, относительно среднего брата, зафиксировавшего свое положение на уровне моря, совсем не значит, что для кого-то за эти 50 лет прошло больше времени,а для кого-то меньше. Просто один из них только и успевал считать закаты, а для другого каждый день тянулся чудовищно долго.
Законы физики не дают нам формулы идеальной жизни, они просто утверждают субъективность восприятия времени, его относительность. А дальше каждый человек уже самостоятельно рассчитывает, в какой плоскости ему реализовывать свою четырехмерную модель бытия и что делать для того, чтобы ощущать себя счастливым.
Вот и сказочке конец, а кто понял - молодец.
Льется путь по хребтам одичавших гор, по сухим ковылям да по перьям седым
21.08.2014 в 00:10
Пишет Дегре:02.09.2012 в 17:39
Пишет Тошиа:25.07.2012 в 15:35
Пишет Sannur:А у древних скандинавов, тех еще, которые молились Одину, было чудесное слово freurd, означавшее наивысшую степень любви. И расшифровывалось оно примерно чудесным пятистишием:
Ты -
плоть, кость и кровь моей плоти, кости и крови
жизнь моей жизни и душа моей души
вечность в моей вечности, мои счастье и горе,
моя боль и мое спасение.
То есть, достаточно было партнера назвать своим freurd, чтобы он знал, что он все это для тебя есть.
URL записиТы -
плоть, кость и кровь моей плоти, кости и крови
жизнь моей жизни и душа моей души
вечность в моей вечности, мои счастье и горе,
моя боль и мое спасение.
То есть, достаточно было партнера назвать своим freurd, чтобы он знал, что он все это для тебя есть.
понедельник, 18 августа 2014
Льется путь по хребтам одичавших гор, по сухим ковылям да по перьям седым
Если любишь их всех, то люби и себя саму.
По утрам кофе горек, холодные простыни сбиты.
Если ты - часть галактики, придерживайся орбиты
И забудь про обиды и собственную вину.
Электрички, автобусы, заполненное метро,
Точка А, точка В, ускорение неизвестно.
Ставить точки над i болезненно и бесполезно,
Лучше ромом и молоком заполнить свое нутро.
Помолчи, послушай, как звезды падают не спеша,
Август пахнет листвою, яблоками и шафраном,
Пальцы мерзнут, смеркается слишком рано
И от гроз во все небо так тяжело дышать.
По утрам кофе горек, холодные простыни сбиты.
Если ты - часть галактики, придерживайся орбиты
И забудь про обиды и собственную вину.
Электрички, автобусы, заполненное метро,
Точка А, точка В, ускорение неизвестно.
Ставить точки над i болезненно и бесполезно,
Лучше ромом и молоком заполнить свое нутро.
Помолчи, послушай, как звезды падают не спеша,
Август пахнет листвою, яблоками и шафраном,
Пальцы мерзнут, смеркается слишком рано
И от гроз во все небо так тяжело дышать.
Льется путь по хребтам одичавших гор, по сухим ковылям да по перьям седым
I wrestled long with my youth
We tried so hard to live in the truth
But do not tell me all is fine
When I lose my head, I lose my spine
We tried so hard to live in the truth
But do not tell me all is fine
When I lose my head, I lose my spine
пятница, 15 августа 2014
Льется путь по хребтам одичавших гор, по сухим ковылям да по перьям седым
Памперо (исп. Pampero) - холодный, штормовой (иногда с дождем) южный или юго-западный ветер в Аргентине и Уругвае.
Памперо связан с вторжениями антарктического воздуха.
Памперо связан с вторжениями антарктического воздуха.
"Чего ты будешь хотеть, когда закончатся твои яблоки, когда отгремят все твои грозы? Ты порвала подол юбки, испачкала рот и пальцы в горьком шоколаде, потеряла нож для толстых цветных карандашей и разучилась писать стихи. Кто захочет тебя искать, если ты похоронила билеты на самолет на самом дне мусорного бака в старой коробке из-под обуви? Кто сможет тебя найти, если ты не втыкаешь по полнолуниям иголку в кипельно-белый носовой платок, не говоришь "будьте любезны" и "почту за честь", не любишь пессимистичную драматичность Достоевского, щетинишься, суешь руки в карманы, не отвечаешь на взгляды в упор и невольно стараешься ничем не выделяться, вечно под всех подстраиваясь, ища бесконфликтный выход, золотую середину?
Кому ты в сущности нужна, если никто не наделил тебя сущностью, не дал тебе тайного имени, не запомнил твоих болевых точек? Сможешь ли ты безбедно существовать, зная, что все знают, чем тебя можно убить, и не зная, есть ли что-то, чем можно было бы воскресить?
О чем ты будешь мечтать, когда исполнится твое самое заветное желание? Ты знаешь, что сон твой не сбудется, так зачем же ты спишь? Проснись.
Сколько еще дорог тебе нужно пройти, чтобы почувствовать, что ты стоишь на месте, сколько книг прочитать, чтобы понять, что ты слепа и безумна? Сколько тебе нужно еще перейти рубежей, сменить шкур, прожить жизней, чтобы понять, что у тебя есть только одна жизнь, четверть которой уже закончилась?
Что ты будешь делать, услышав фразу "Ничего не поделаешь"? За сколько минут можно поймать попутку от экватора до Сатурна? Помнишь ли ты свой первый поцелуй, который стоил ровно столько же, сколько облизанный морем осколок темно-зеленого бутылочного стекла? Сколько лет время пульсирует в часах на твоей правой руке, и не холодно ли левому запястью между осенним полднем и весенней полночью?
Помнишь ли ты все, что ты слышишь, и веришь ли ты во все, о чем говоришь? Зачем тебе горькая морская соль, если у тебя есть смола трехсотлетних гигантских сосен, сладострастно стонущих от моих прикосновений? Знаешь ли ты, кто живет на могилах, как варить бузиновый лимонад и что становится с богами, которым перестают молиться?"
Когда Памперо переступал порог, никто не мог его остановить. Глаза его всегда лихорадочно блестели, губы были бледны и сухи, а лоб покрывала испарина. Единственное, что он умел по-настоящему талантливо, - так это задавать вопросы, не ожидая на них ответа. Потому что люди всегда с опаской смотрели на стремительно приближающиеся грозовые тучи и не слушали его болтовню.
Льется путь по хребтам одичавших гор, по сухим ковылям да по перьям седым
- А ты? Ты счастлива здесь? - спрашивает он меня, перекрикивая гул метро.
- Да,- смеюсь я.- Этот мегаполис полон жизни, время в нем коллапсирует. Тебе всегда найдется место и занятие. Здесь так много всего можно сделать, можно увидеть, здесь так много жизни.
Он, удовлетворившись моим ответом, кивает.
Право слово, горько думаю я, не могу же я сказать тебе, что мир рушится, мальчик. Что я уже давно ни жива, ни мертва, что я есть, только когда путешествую, впитывая глазами разноцветные мили и подставляя ветру лицо. Или когда прижимаюсь к человеческому теплу всем своим телом, каждой клеткой и мускулом.
Никому не нужны наши личные драмы - всем хватает своих.
Единственное, что нам остается, - давать надежду, уверенность, что мир гораздо лучше, чем это можно себе представить.
- Да,- смеюсь я.- Этот мегаполис полон жизни, время в нем коллапсирует. Тебе всегда найдется место и занятие. Здесь так много всего можно сделать, можно увидеть, здесь так много жизни.
Он, удовлетворившись моим ответом, кивает.
Право слово, горько думаю я, не могу же я сказать тебе, что мир рушится, мальчик. Что я уже давно ни жива, ни мертва, что я есть, только когда путешествую, впитывая глазами разноцветные мили и подставляя ветру лицо. Или когда прижимаюсь к человеческому теплу всем своим телом, каждой клеткой и мускулом.
Никому не нужны наши личные драмы - всем хватает своих.
Единственное, что нам остается, - давать надежду, уверенность, что мир гораздо лучше, чем это можно себе представить.
вторник, 12 августа 2014
Льется путь по хребтам одичавших гор, по сухим ковылям да по перьям седым
понедельник, 11 августа 2014
Льется путь по хребтам одичавших гор, по сухим ковылям да по перьям седым
Сэр Альфред Джозеф Хичкок (1899 — 1980) — британский и американский кинорежиссёр, продюсер, сценарист.
Классика зарубежного кино. Если фильм ужасов, то холодящий в венах кровь одной музыкой; если триллер - то глубоко психологический; если история о взаимоотношениях - то искренняя и честная.
Окно во двор (1954)
+
Головокружение (1959)
+
К северу через северо-запад (1959)
+
Психо (1960)
+
Птицы (1963)
+
Шантаж (1929)
+
39 ступеней (1935)
+
Классика зарубежного кино. Если фильм ужасов, то холодящий в венах кровь одной музыкой; если триллер - то глубоко психологический; если история о взаимоотношениях - то искренняя и честная.
Окно во двор (1954)
+
Головокружение (1959)
+
К северу через северо-запад (1959)
+
Психо (1960)
+
Птицы (1963)
+
Шантаж (1929)
+
39 ступеней (1935)
+
суббота, 09 августа 2014
Льется путь по хребтам одичавших гор, по сухим ковылям да по перьям седым
Льется путь по хребтам одичавших гор, по сухим ковылям да по перьям седым
Море и Небо души друг в друге не чаяли.
Будучи по природе своей бесцветны, они находили тысячу способов отразить друг друга, стать неразличимо похожими и едиными. Море вырастило в недрах себя звезды, а Небо во время штормов не забывало прикрываться бурунами облаков. Но главное, - Море и Небо знали, что они есть друг у друга, что они соприкасаются друг с другом всей своей поверхностью. А тонкая линия горизонта, разделяющая их, - просто обман глаз.
Будучи по природе своей бесцветны, они находили тысячу способов отразить друг друга, стать неразличимо похожими и едиными. Море вырастило в недрах себя звезды, а Небо во время штормов не забывало прикрываться бурунами облаков. Но главное, - Море и Небо знали, что они есть друг у друга, что они соприкасаются друг с другом всей своей поверхностью. А тонкая линия горизонта, разделяющая их, - просто обман глаз.
Льется путь по хребтам одичавших гор, по сухим ковылям да по перьям седым
пятница, 08 августа 2014
Льется путь по хребтам одичавших гор, по сухим ковылям да по перьям седым
Toronto
Льется путь по хребтам одичавших гор, по сухим ковылям да по перьям седым
Jobbar — работать (швед.)
четверг, 07 августа 2014
Льется путь по хребтам одичавших гор, по сухим ковылям да по перьям седым
Британцы (при поддержке Британского Консульства в частности) привезли к нам в Москву кинофестиваль, в рамках которого можно бесплатно посмотреть под открытым небом фильмы Хичкока, послушать лекции, посетить игры и мастер-классы.
Не пропустите последние три вечера!
Не пропустите последние три вечера!
вторник, 05 августа 2014
Льется путь по хребтам одичавших гор, по сухим ковылям да по перьям седым
Мне очень хотелось в два ночи выложить вам подборку канадских фотографий, но гадские дайры не дают это сделать уже который раз.
Поэтому прекрасный #Hiddleston для сладостно страдающей Барс.:
Поэтому прекрасный #Hiddleston для сладостно страдающей Барс.: